Клевета / La calunnia (Джоаккино Россини, опера Сивильский цирюльник, ария

No? Uditemi e tacete. 
La calunnia e' un venticello, 
un'auretta assai gentile 
che insensibile, sottile, 
leggermente, dolcemente 
incomincia a sussurrar. 
Piano piano, terra terra, 
sottovoce, sibilando, 
va scorrendo, va ronzando; 
nelle orecchie della gente 
s'introduce destramente 
e le teste ed i cervelli 
fa stordire e fa gonfiar. 
Dalla bocca fuori uscendo 
lo schiamazzo va crescendo 
prende forza a poco a poco, 
vola gia' di loco in loco; 
sembra il tuono, la tempesta 
che nel sen della foresta 
va fischiando, brontolando 
e ti fa d'orror gelar. 
Alla fin trabocca e scoppia, 
si propaga, si raddoppia 
e produce un'esplosione 
come un colpo di cannone, 
un tremuoto, un temporale, 
un tumulto generale, 
che fa l'aria rimbombar. 
il meschino calunniato, 
avvilito, calpestato, 
sotto il pubblico flagello 
per gran sorte ha crepar. 
Ah! che ne dite 
=================================== 
Клевета вначале сладко 
ветерочком чуть-чуть порхает. 
И, как будто бы украдкой, 
слух людской едва ласкает, 
и журчит, как ручеёк, как ручеёк, 
тихо, тайно, полегоньку 
проползает всюду, всюду, 
незаметно, потихоньку, 
постепенно всему люду 
ум и сердце наполняет, наполняет 
и из уст в уста летает, 
как затверженный урок. 
Всё сильнее с каждым часом 
возникает толкованье, 
вот гремит уж общим гласом, 
стало общим клеветанье, 
вот, как буря, разразилось, 
загремело, покатилось, 
загремело, покатилось 
неудержною волной. 
Гул сильней всё нарастает, 
гул сильней всё нарастает, 
в ужасе трепещут люди, 
и, как бомба, разрываясь, 
клевета всё потрясает 
и колеблет мир земной. 
Тот же, кто был цель гоненья, 
претерпев все униженья, 
погибает в общем мненье, 
поражённый клеветой, 
да, клеветой!