На холмах Грузии (1913; муз. Николая Андреевича Римского-Корсакова - ст. Алексан

Запись акустическая 1913 года. 
Feodor Shaliapin. Na holmakh Gruziy (Upon The Hills Of Georgia). Old Russian Romance (N.Rimsky-Korsakov - A.Pushkin). Acustic recording, 1913.
 [bad word] /pushkin [bad word] pushkin/stihi/stih-629.htm

На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой... Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит - оттого,
Что не любить оно не может.

Примечания 

НА ХОЛМАХ ГРУЗИИ ЛЕЖИТ НОЧНАЯ МГЛА. Напечатано в "Северных цветах" на 1831 год. Написано в мае 1829 г., во время путешествия в Арзрум. В первоначальной редакции (см. "Из ранних редакций") помечено 15 мая. 

В. Ф. Вяземская, посылая в 1830 г. это стихотворение, тогда еще не изданное, в Сибирь М. Н. Волконской (Раевской), писала ей, что оно посвящено невесте Пушкина, Наталье Николаевне Гончаровой. В 3-й части "Стихотворений" 1832 г. Пушкин под 1829 г. печатал вместе стихотворения, вызванные поездкой в Арзрум, в качестве особого цикла, в такой последовательности: "Кавказ", "Обвал", "Монастырь на Казбеке", "Делибаш", "На холмах Грузии лежит ночная мгла", "Не пленяйся бранной славой", "Дон". 

Из ранних редакций 

Первая редакция

Всё тихо - на Кавказ идет ночная мгла,
Восходят звезды надо мною.
Мне грустно и легко - печаль моя светла,
Печаль моя полна тобою -

Тобой, одной тобой - унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит оттого,
Что не любить оно не может.

Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь
И без надежд и без желаний.
Как пламень жертвенный, чиста моя любовь
И нежность девственных мечтаний.

Первая редакция стихотворения помечена 15 мая 1829 г. и, следовательно, писана в Пятигорске. Переделав стихотворение, Пушкин приурочил его к долине Арагвы, где он был 25 и 26 мая. Первоначально после второго четверостишия Пушкин продолжал: 
Прошли за днями дни, сокрылось много лет,
Где вы, бесценные созданья,
Иные далеко, иных уж в мире нет,
Со мной одни воспоминанья.

Но затем Пушкин зачеркнул эту строфу и продолжал: «Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь». 

«Иные далеко, иных уж в мире нет».- См. эпиграф к «Бахчисарайскому фонтану». В применении к декабристам тот же эпиграф в заключительной строфе «Евгения Онегина».