Поэма без героя. Вступление. Посвящения. Часть первая (Читает Алла Демидо

Триптих
(1940-1962)

                      Deus conservat omnia
                        (Девиз на гербе Фонтанного Дома)

Вместо предисловия

                      Иных уж нет, а те далече...
                                                                   Пушкин

Первый раз она пришла ко мне в Фонтанный Дом в ночь на 27 декабря 1940 г., прислав как вестника еще осенью один небольшой отрывок («Ты в Россию пришла ниоткуда...»).

Я не звала ее. Я даже не ждала ее в тот холодный и темный день моей последней ленинградской зимы.

Ее появлению предшествовало несколько мелких и незначительных фактов, которые я не решаюсь назвать событиями.

В ту ночь я написала два куска первой части («1913») и «Посвящение». В начале января я почти неожиданно для себя написала «Решку», а в Ташкенте (в два приема) — «Эпилог», ставший третьей частью поэмы, и сделала несколько существенных вставок в обе первые части.

Я посвящаю эту поэму памяти ее первых слушателей — моих друзей и сограждан, погибших в Ленинграде во время осады.

Их голоса я слышу и вспоминаю их, когда читаю поэму вслух, и этот тайный хор стал для меня навсегда оправданием этой вещи.

8 апреля 1943
Ташкент

До меня часто доходят слухи о превратных и нелепых толкованиях «Поэмы без героя». И кто-то даже советует мне сделать поэму более понятной.

Я воздержусь от этого.

Никаких третьих, седьмых и двадцать девятых смыслов поэма не содержит.

Ни изменять ее, ни объяснять я не буду.

«Еже писахъ — писахъ».

Ноябрь 1944
Ленинград

Посвящение
27 декабря 1940

.   .    .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
а так как мне бумаги не хватило,
Я на твоем пишу черновике.
И вот чужое слово проступает
И, как тогда снежинка на руке,
Доверчиво и без упрека тает.
И темные ресницы Антиноя
Вдруг поднялись — и там зеленый дым,
И ветерком повеяло родным...
Не море ли?
                         Нет, это только хвоя
Могильная, и в накипанье пен
Все ближе, ближе...
                        Marche funebre... 
                                                   Шопен...

Ночь
Фонтанный Дом

Второе посвящение

                                  О. С.

Ты ли, Путаница-Психея,
      Черно-белым веером рея,
            Наклоняешься надо мной,
Хочешь мне сказать по секрету,
      Что уже миновала Лету
            И иною дышишь весной.
Не диктуй мне, сама я слышу:
      Теплый ливень уперся в крышу,
            Шепоточек слышу в плюще.
Кто-то маленький жить собрался,
      Зеленел, пушился, старался
            Завтра в новом блеснуть плаще.
Сплю — 
            она одна надо мною, — 
      Ту, что люди зовут весною,
            Одиночеством я зову.
Сплю — 
         мне снится молодость наша,
      Та, ЕГО миновавшая чаша;
            Я ее тебе наяву,
Если хочешь, отдам на память,
      Словно в глине чистое пламя
            Иль подснежник в могильном рву.

25 мая 1945
Фонтанный Дом

Третье и последнее
(LE JOUR DES ROIS)

                          Раз в крещенский вечером...
                                                                  Жуковский

Полно мне леденеть от страха,
      Лучше кликну Чакону Баха,            
            А за ней войдет человек...
Он не станет мне милым мужем,
      Но мы с ним такое заслужим,
            Что смутится Двадцатый Век.
Я его приняла случайно
      За того, кто дарован тайной,
            С кем горчайшее суждено,
Он ко мне во дворец Фонтанный
      Опоздает ночью туманной
            Новогоднее пить вино.
И запомнит Крещенский вечер,
      Клен в окне, венчальные свечи
            И поэмы смертный полет...
Но не первую ветвь сирени,
      Не кольцо, не сладость молений — 
            Он погибель мне принесет.

5 января 1956