За сотни миль

дышит на руке синяя река,
обливая теплом поющие провода.
они горячи — уж под сорок, почти как у лба,
которого губы родные когда-то касались слегка.
а порой не его. 
а подчас не слегка.

нелегка
бездомного доля.
уж лучше у моря —
всегда есть где топиться,
и, может случиться, 
приснится
под песню волн
добрый сон.
а шторм
сглотнёт твой единственный стон
своим синим узорчатым ртом.

и только далёкий звон
донесется с чужих похорон.

перон. свистят поезда,
и остывшие провода
за спиною звенят едва.
всё. 
пора.
уезжать туда, 
где шумят города,
и в родных глазах
всё штормит вода,
и кричит волна,
выводя слова:

где носило тебя,
когда я умирал,
когда ждал тебя,
напивался в хлам,
а потом рыдал?

а потом вокзал,
где тебя встречал,
а потом дрожал,
руку к рёбрам жал.
я ведь понимал, 
знал, что нет тебя,
и не может быть.
и хотелось выть, 
и дрожать опять.
но просторный зал
нас толпой глотал
(нас — то я и Ты,
Ты с чужой звезды,
Ты с моей мечты, 
невидимка Ты).
но я знал всегда,
что здесь нет т е б я.
что здесь только я.
невидимка я.

я всё это знал.
но я всё стоял
и упрямо ждал.
я 
упрямо 
ж д а л.

может, ждал не там? 
может быть, волна
принесёт тебя?
а не принесёт, 
так хоть боль пройдет.
так хоть смоет прочь
(не волна — так ночь,
а не ночь — заря)
и не боль.
меня.

у меня своя
штормовая волна.
меня смыла слеза
и убила судьба.
в горле стыл комок,
я искал висок,
но найти не смог,
и холодный бог
щупал потолок. 

Посмотри наверх.
видишь шесть прорех,
шесть глубоких дыр?
не в себе я был.
я и волком выл,
боль, как мог, глушил, 
но не смог забыть.

и себя убить
дрогнула рука.
дрогнула слегка —

сорвалась.

я сорвался.
и всё простил.

и тебя всё ждал.
и всегда любил.
_______________________________
поезда кричат — 
открывай глаза!
и свистят, стучат,
не дают мечтать.

в пальцах пять монет
на один билет.
и течет река.
горяча рука.
и уже у лба
больше сорока.
как ты на ногах, 
когда тьма в глазах? 

теплых пять монет
— дайте мне билет.
тихий смех в ответ.

ведь билетов нет.
_______________________________
а за сотни миль
в этот самый миг
целовал висок
огнестрельный бог.