Сыновья

Я знаю: Он здесь. Он лепит мыло для петель, в которых будут висеть удавившиеся за копейку.
Он здесь. За тщедушными спинами тайн Его твёрдый мартеновский взгляд из земной нержавейки.
Сначала Он дарит тебе призрачный шанс на спасенье, а после допроса – карает плетью упругой.
Но Он – не судья, не пророк и не врач. Он лишь смотрит на то, как Его сыновья пожирают друг друга.

А Его сыновья пожирают друг друга! Господи, помилуй Своих сыновей!

Он является в разных обличьях, в разных точках планеты одновременно, под вымышленными именами.
Небрежно швыряя осколки инструкций по праведной жизни для вошки, мошки и пешки,
Он чёрной тенью шпионит за нами.
Ничуть не скрывая садистской насмешки над нерадивыми Своими сынами, неспособными остановить Кали-Югу.
И никто Ему не предъявит за то, что Он спокойно смотрит на то, как Его сыновья пожирают друг друга…

Трудяга-червь занимается удобрением земли-матери. Червей клюют птицы. А я ем птичье мясо без всякого там совестеугрызения.
Так растолкуй же мне, Яхве (или как Тебя ещё): если Ты нас так любишь, то зачем нас было загонять в эти дурацкие пищевые звенья?
И из поколенья в поколение передаётся неутолимая жажда мяса и крови ближнего. И не вырваться из этого порочного круга.
А Он чинно сидит, пьян и сыт, и глядит в позолоченный монокль на то, как Его сыновья пожирают друг друга.

И Он никогда не был образцовым отцом, но сказать Ему это в лицо духовенство считает высшей пробы кощунством.
А касатики?.. А касатики выросли самодовольной озлобленной падалью, наградили Батяню крестом да венцом за халатное опекунство…
Однако. Отдувался вовсе не Он, а один из Его любимых питомцев – Христос. Светлый и чистый. Плывёт карнекриста в Хароновом струге.
«Гегеге!» - гоготал, подтрунивал, ликовал Вельзевул. А Он угрюмо смотрел, на то как Его сыновья пожирали друг друга…

Не убий. Но как не раздавить комара-кровопийцу? Не четвертовать маньяка-детоубийцу? Не вмесить в говно врага, покусившегося на твои земли?
Не укради. Да куда ты нахуй денешься, когда увидишь, как по пыльным углам, корчась от желудочных болей, заскулят твои голодные дети?
Не прелюбодействуй? А кому ты чего, собственно, должен? Как же поиск новых ощущений, вторых половин, мимолетных влечений? Однообразие расхолаживает супруга. Нет страшней любви недуга…
Его дети малы и глупы. А Ему – не до них. Он по-прежнему в роденовской позе сидит и смотрит на то, как Его сыновья пожирают друг друга…