Горелову

в шахматах просто:
если мат то мигрень.
лбы уронившие гроссы
не дают океаны взаймы.
и не замечают лоска
черно-белой тюрьмы.
а ты...
а ты – чудо-остров.
тебя обидеть что
ким ки дука заставить 
встать на колени.
я цепенею от тайны в тебе
хрупкой тревожной загадки.
ты будешь таким дооолго.
и после меня будешь таким.

в шахматах бреют души.
и гамлет не столь резонен 
сколь в феврале в аризоне
партия без туры.
а ты...
а ты свободен и дышишь!
три кошки в уютном доме
весну встречать наготове
как африканские львы.

в шахматах пот не принят.
линии режут линии
пересеченья отныне
зовутся глаголом «съел».
а ты...
а ты влюбляешься в дроби
и в барабанном ознобе
ликуешь диктуя сердцу
единственно нужный ритм.
и я наблюдаю это.
и чувствую – скоро лето.
но не изменится почерк
девятого дня весны.
и вот ещё что:
о платьях сестер
грезят младшие братья
и будто бы ищут защиты
у бесконечной длины.