Помнишь ли, всего год назад, горе моё...

Помнишь ли, всего год назад, горе моё,
Мы сидели и курили на крыльце пристройки Дома Господня.
Время полыхало с небес, такое типа питьё,
Шибало в голову, и жизнь была совсем новогодней.
Не было ни зла, ни беды,
До горизонта сады,
Рождество на Авалоне... 
Яблоки свечами над садом...
Это же с тобой были мы, как настоящие мы,
И теперь как настоящие... В этом-то, дружок, и засада.
Не говори никогда, что хорошо навсегда,
просили тысячи раз же.

А ещё бывает, что ждёшь, потом оно настаёт,
И ты по воздуху летаешь на крыльях.
А потом приходит твой друг,
Твой старый друг мистер Крюк,
С полоборота начинает, прилагает усильябо
И вот, ты загарпунен вконец,
Ты превращён в холодец
На радость долбаному мистеру Крюку.
А если ж было так хорошо, то нафига он пришёл,
А ты впустил на Авалон эту суку?
Друг мой - паладин по любви,
А сестра моя - жизнь - ведёт куда не дай Боже.

Правда - это вроде креста,
Её не скинешь с моста,
Не запихнёшь в карман, горит, зараза, вся враскаряку.
Стоит позабыть про неё,
Приходит Крюк - и адьё,
Стирает радость до последнего нетвёрдого знака...
Где-нибудь в чужом декабре,
В чужом холодном дворе
Я подниму с земли кусок янтаря
И на минуту ослепну...
В этом янтаре навсегда
Сидим и курим мы, да,
На Авалоне знают толк в изготовлении счастья.
Рождество на Авалоне, небо полыхает с небес,
Навеки вместе...