На телогреечке печать

Не за границу, не в Рим, не в Ниццу
 Наш уезжает эшелон,
 Охране строгой плохо спится,
 И чуть качается вагон.
 Трава в кармане, письмо для Тани,
 Ныкну заточку, как факир,
 Не в Сочи жить, а в Магадане,
 Глушить не водку, а чифир.
 Мой номер двести сорок пять,
 На телогреечке печать,
 А раньше жил я на Таганке,
 Учил босоту воровать.
 Мой номер двести сорок пять,
 А я домой хочу опять,
 И часто снится за колючкой
 Мне моя мягкая кровать.
 Донецкий Юра кричал мне: "Шура,
 Грустить не нужно без нужды".
 Из хлеба вылепили дуру
 Пугать салагу из вохры.
 Простите, дамы манто из ламы,
 Я вас покину на пять лет,
 На флейтах исполняйте гаммы,
 И наводите марафет.
 Мой номер двести сорок пять,
 На телогреечке печать,
 А раньше жил я на Таганке,
 Учил босоту воровать.
 Мой номер двести сорок пять,
 А я домой хочу опять,
 И часто снится за колючкой
 Мне моя мягкая кровать.
 Стучат колёса, и нет вопроса:
 "Куда уехал эшелон?"
 Жаль, отсырели папиросы,
 И чуть качается вагон.
 Мой номер двести сорок пять,
 На телогреечке печать,
 А раньше жил я на Таганке,
 Учил босоту воровать.
 Мой номер двести сорок пять,
 А я домой хочу опять,
 И часто снится за колючкой
 Мне моя мягкая кровать.
 Мне моя мягкая кровать.