Я люблю женщин.

Я люблю женщин.
Люблю их запах, их тела, их движения.
Я люблю любить женщин,
Но когда я был ещё молодым сопляком,
Помню у меня была девушка.
Очень хорошо её запомнил по нескольким причинам:
Она не была красавицей,
И ноги у неё не росли от ушей.
Она была моложе меня на шесть лет.
Мне тогда было двадцать два,
А ей, как следствие, шестнадцать.
Она жила с бабушкой, родителей у неё не было.
И она была той,
Которую многие могли использовать.
В том числе и я.
Но бедняжка верила в мир во всём мире,
Поэтому когда мы познакомились,
Я стал её первым мужчиной.
Она была наивной молодой девчонкой,
Симпатичной и немного скромная.
Она жила у меня, отпрашиваясь у своей бабушки.
Я стал считать себя её отцом.
Я хотел защитить её,
Преградить от трудностей мира,
Но никогда не говорил ей об этом.
А если и говорил, то она дулась и обижалась,
А потом сама же бегала и извинялась.
Я никогда не воспринимал её всерьёз.
Она была малышкой для меня,
Но, как ни крути, секс был.
Она казалась мне такой молодой и непорочной,
Что я боялся порой целовать её.
Она была хороша.
Всегда.
Но я никогда не давал себе слова быть однолюбом.
Я спал со многими женщинами,
Даже кода меня ждала моя малышка.
Она знала об этом.
Знала и всегда молчала.
У неё была чистая любовь,
А я использовал её, как тело,
Которому я мог отдаться.
Я сам не понимаю, почему любил её плечи.
Мы гуляли по парку, я обнимал её за плечи,
И она просила смотреть ей в глаза.
Просила не лгать, просила любить вечно,
Дарить себя и своё тепло.
Просила того, чего я не слышал.
Я соглашался, кивал головой, обнимал её за плечи.
По её щёкам текли слёзы,
И у меня появлялось отвращение к самому себе.
Я считал себя жалким, а её жалкой.
С тех пор я запомнил её плечи.
Так прошло полтора года.
Она жила со мной, а я с ней.
Она любила меня, а я никогда не говорил ей этого.
Я не любил её.
Я любил её плечи.
Любил её физически в любых позах,
Но я никогда не говорил ей о чувствах.
Потому что их не было.
Я спал с разными женщинами:
Молодыми, зрелыми, старыми, богатыми,
Бедными, умными и глупыми.
А она жила со мной.
После этих полутора лет я привязался к ней,
Как Тузик к Бобику,
А она всё видела, чувствовала, понимала.
Я нашёл её в ванной.
В луже крови на кафельном полу.
Она лежала неподвижно, в скрюченной позе.
На её левом запястье был порез,
А рядом лежала моя бритва.
Я поднял её, приложил к себе,
Как грудного ребёнка,
Обнял и заревел.
Впервые в жизни я ревел навзрыд.
Из меня выходила вся дурь и дерьмо,
Которое накопилось за эти годы.
Мои слёзы капали ей на плечи,
А её зелёные глаза
Теперь были под тяжёлыми веками.
Я ревел, как мальчик и бился головой об стену,
Я рвал на себе волосы и кусал локти.
А она лежала рядом со мной и молчала.
Я не любил её.
Но если я её не любил, то почему,
Ни одна женщина в мире,
Мне не может заменить этих плеч?
Этих губ, этих зелёных глаз?
И если я не любил её, то почему,
Уже пятый год подряд я храню её вещи,
Обувь и зубную щётку?
Я не любил её, я её использовал.
А она каждый день.
Каждый божий день мне прощала.
Я был уверен, что буду встречен улыбкой.
Её улыбкой.
Но теперь ни одна женщина в мире,
Не способна заменить мне этих плеч.
Я не любил её?