Это было грех назвать развратом, слёзы и любовь под автоматом

Шел столыпин по центральной ветке,
В тройнике с за дымчатою сеткой.
Ехала девчонка из Кургана,
Пятерых везла до Магадана.
Ехала девчонка из Кургана,
Пятерых везла до Магадана.

По соседству ехал с ней парнишка,
У в конце этапа вышка,
Ксыву ей послал и ждал ответа,
Песня жизни для него испета.
Ксыву ей послал и ждал ответа,
Песня жизни для него испета.

Та девчонка парню отвечала,
- Я такой любви еще не знала,
Говори канвою: Я согласна,
Я к твоей судьбе не безучастна.
- Говори канвою: Я согласна,
Я к твоей судьбе не безучастна.

Четвертак с серенивою силой,
Двери отворил к девчонке милой,
Это было грех назвать развратом,
Слезы и любовь под автоматом.
Это было грех назвать развратом,
Слезы и любовь под автоматом.

А на утро прапорщик проснулся,
Увидал девчонку, ухмыльнулся,
Руку протянул, обнять пытался,
Вдруг удар и прапор зашатался.
Руку протянул, обнять пытался,
Вдруг удар и прапор зашатался.

Сука, не прощу тебе позору, -
Нервно теребя ремень рукою,
Выстрелил в нее он из нагана,
Не видать ей больше Магадана.
Выстрелил в нее он из нагана,
Не видать ей больше Магадана.

Но в одном лишь прапор посчитался,
Рядом с ним вдруг смертник оказался,
Лезвие опаски все решило,
Алой кровью пол в тот час залило.
Лезвие опаски все решило,
Алой кровью пол в тот час залило.

Пересылки рапорт зачитали:
Зечку при побеге расстреляли,
Прапорщик погиб героем битвы,
В тройнике у смертника на бритве.
Прапорщик погиб в геройской битве,
В тройнике у смертника на бритве.