Казанская

Ехали в автобусе кепки да фуражки, 
Я на лисапеде мимо них кручу. 
Улицы сторона моя опасна 
При артобстреле, гололеде, да по вечерам,
Я все шучу, а как же то иначе, 
Здесь в Питере без смеха не прожить. 
Которую уж зиму соплями кашляю. 
Больным да хриплым горлом чаю бы испить.

Велосипед, вези меня к Казанскому, 
Там сегодня ждет меня она. 
Да по земле везде, где люди добрые, 
Там среди них всегда найдешь меня. 
Как среди ночи в доме двери скрипнули, 
Как опозорилась дворняга, не признав своих. 
А сколько нас, на порог ступающих, 
Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.

Говорил мне батя во хмеле: 
"Сила в духе мужика, а не в кулаке". 
Эх, знал бы это я тогда глупый да молодой, 
Не хворал бы я сейчас и был бы друг живой.

И я жду тебя, которую весну, 
На том же месте с цветами у колонны. 
Я прямо с поезда к тебе лечу, 
И смеются надо мной с Невского вороны.

Велосипед, вези меня к Казанскому, 
Там сегодня ждет меня она. 
Да по земле везде, где люди добрые, 
Там среди них всегда найдешь меня. 
Как среди ночи в доме двери скрипнули, 
Как опозорилась дворняга, не признав своих. 
А сколько нас, на порог ступающих, 
Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.

Ходят поезда далёко, громко поезда гудят. 
Только в городе моем всё дожди идут. 
Здесь моя ступенечка, на которой песни пишутся, 
И лампочка в подъезде, что всегда крадут.

Не унывай, ты знаешь я в пути, 
На полустанке курим у вагона. 
Как только солнце разбудит у залива птиц, 
Так я канал Обводный перееду и снова дома.

Велосипед, вези меня к Казанскому, 
Там сегодня ждет меня она. 
Да по земле везде, где люди добрые, 
Там среди них всегда найдешь меня. 
Как среди ночи в доме двери скрипнули, 
Как опозорилась дворняга, не признав своих. 
А сколько нас, на порог ступающих, 
Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.