Spielmannsfluch (Проклятие бродячего менестреля)

Когда-то жил король. На темном троне
Сидел он гордо в каменной короне.
Он мыслил ужас, гнев горел во взоре,
Язык—как бич, что он писал—то было горе.
Однажды в замок два певца попали:
Как ночь юнца густые кудри украшали,
У старика седые локоны блистали.
Старик юнцу сказал: «Песнь вспоминай,
Готовься, сын, и лучшее играй!»

Идет кровавый дождь, им в сердце целя,
Кровавый дождь—проклятье менестреля.
Идет кровавый дождь, им в сердце целя,
Кровавый дождь—проклятье менестреля.

И заиграли тут певцы в колонном зале.
Король и королева, слушая, молчали.
Король сиял в своем величии кровавом,
И королева в свете солнечном, слащавом.
Весна и святость, и любовь в потоке слов,
Тревожит душу голос радостный певцов.
«Вы обманули мой народ! И вот теперь
Мою жену хотите!» —
кричал король как зверь.

Идет кровавый дождь, им в сердце целя,
Кровавый дождь—проклятье менестреля.
Идет кровавый дождь, им в сердце целя,
Кровавый дождь—проклятье менестреля.

Меч короля сверкнул, ударил в грудь юнца.
И песен больше нет, и крови нет конца.
Сын умер на руках серебряного старца,
Старик кричит — и стены рушатся из кварца.
«Убийца менестреля! С проклятием живи!
Слова твои никчемны, а руки все в крови!»
Ни в книгах и ни в песнях
Нет имя короля,
Он проклят менестрелем
Как проклята змея!

Идет кровавый дождь, им в сердце целя,
Кровавый дождь-проклятье менестреля.
Идет кровавый дождь, им в сердце целя,
Кровавый дождь—проклятье менестреля.