Трудно поверить, ещё сложнее понять

Коричневый дым пеленою заборов
Закроет пейзажи небесных просторов.
Фабричные трубы пыхтят, надрываясь,
Как будто засрать наше небо стараясь,
Трясутся котлами со сдвигом по фазе,
Висят провода на опорах в экстазе,
Трещит изолятор расшатанных нервов.
Погибший поэт... И вовсе не первый....

Порывом маньячным убийца-реальность
Стирает черту, городскую зональность,
Бездарных рифмовок, ничтожных творений
И ищет того, кто действительно гений.

Прощальный рисунок на стенах в сортире,
Не гениям жить в этом проданном мире!
А нам предстоит донести это бремя,
Идет беспощадное новое время!

Прощальный рисунок на стенах в сортире,
Не гениям жить в этом проданном мире!
А нам предстоит донести это бремя,
Идет беспощадное новое время!

А ночь раскрывает предел унитаза,
Из каждой щели выступает зараза!
Со сцены фанера харкает попсою,
Ворота разврата раскрыты пиздою!
Затраханных девок счастливые лица,
Хуём из резины кичится столица.
Культурную жизнь заслонит половая,
Со спидом ведется война мировая

Но мы проиграли, построив больницы,
Пока мы в атаку ходили со шприцем.
Голодное утро размоет рассветом
Обрывки стихов по широким проспектам...

Но мы проиграли, построив больницы,
Пока мы в атаку ходили со шприцем.
Голодное утро размоет рассветом
Обрывки стихов по широким проспектам...

И оживая после пьяных праздников
Толпа хотела еще больше радости!
Толпу рвало, ей не хватало тазиков,
Толпа захлебывалась счастья радостью!
А люди спорили, ругались, плакали,
Не понимая тех, чья цель утрачена!

Слышите эти хуёвые рифмы,
И сбившийся ритм... Блядь!
Почему, чтобы до вас дошло
Я должен все это кричать?