Так странно день растащил по углам тебя и его, ее и меня.

Февральский ветер стучится в твой дом,
в доме, где мы остались вдвоем
за чашкой какао, в дыму сигарет,
с извечным вопросом: да или нет?

Так странно день растащил по углам
тебя и его, ее и меня.
А ночь впопыхах смешала колоду,
наверное, злясь на непогоду.

Написан сценарий и розданы роли.
И вроде не врозь, и вроде на воле:
она где-то там, в обнимку с гитарой,
и он не один, то трезвый, то пьяный.

А город, что помнил все их маршруты,
зажег фонари и высушил лужи,
надел черный фрак и звезды в придачу,
чтобы светили, и чтоб наудачу.

Но что-то, что было сильней фонарей,
замыслов зодчих и прочих вещей,
стену воздвигло, потратило силы,
и целое стало, как две половины.

Февральский ветер стучится в твой дом,
в доме, где мы остались вдвоем.
Вечер на ложе. Дыханье в ладони.
Рядом с тобой забываешь о боли.

А ты, прильнув подбородком к предплечью,
заворожено смотришь на свечи.
Ночь затихала в объятьях луны,
и всяк о своем досматривал сны...

25.01.1993