Последний монолог Чацкого

Не образумлюсь... виноват,
        И слушаю, не понимаю,
Как будто всё еще мне объяснить хотят,
Растерян мыслями... чего-то ожидаю.
(С жаром.)
Слепец! я в ком искал награду всех трудов!
Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.
Пред кем я давиче так страстно и так низко
        Был расточитель нежных слов!
А вы! О боже мой! кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!
     Зачем меня надеждой завлекли?
        Зачем мне прямо не сказали,
Что все прошедшее вы обратили в смех?
        Что память даже вам постыла
Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,
Которые во мне ни даль не охладила,
Ни развлечения, ни перемена мест.
Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно!
Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,
Мой вид, мои слова, поступки — всё противно, —
Я с вами тотчас бы сношения пресек,
        И перед тем, как навсегда расстаться,
        Не стал бы очень добираться,
     Кто этот вам любезный человек?..
(Насмешливо.)
Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.
     Себя крушить, и для чего!
Подумайте, всегда вы можете его
Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —
Высокий идеал московских всех мужей. —
Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.
А вы, суда́рь отец, вы, страстные к чинам:
Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,
Я сватаньем моим не угрожаю вам.
     Другой найдется благонравный,
     Низкопоклонник и делец,
     Достоинствами наконец
     Он будущему тестю равный.
     Так! отрезвился я сполна,
Мечтанья с глаз долой — и спала пелена;
        Теперь не худо б было сряду
     На дочь и на отца
        И на любовника-глупца,
И на весь мир излить всю желчь и всю досаду.
С кем был! Куда меня закинула судьба!
Все гонят! все клянут! Мучителей толпа,
В любви предателей, в вражде неутомимых,
     Рассказчиков неукротимых,
Нескладных умников, лукавых простяков,
     Старух зловещих, стариков,
Дряхлеющих над выдумками, вздором, —
Безумным вы меня прославили всем хором.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
     Кто с вами день пробыть успеет,
     Подышит воздухом одним,
     И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! —
        Карету мне, карету!