Это - новая откровенность: режь себя и пиши. наболевшее из вздувшейся вены - н

руины

... в этот мокрый октябрь
вдоль артерий шоссе,
сквозь дым,
я иду на восток, упираясь душой в рассвет.
дождь с уставшего сердца тяжелый осадок смыл -
пять десятков стихотворений,
несколько нервных эссе.

сердце стянут жгуты - амнезия, стальной контроль,
отупляющая усталость от крайне-бескрайних мер.
маска, скальпель, пинцет:
операция над собой
(до крови вскрывать пунктуацию,
резать сердечный нерв).

это - новая откровенность: режь себя и пиши.
наболевшее из вздувшейся вены - на самый верх...
я в стихах открывал хоть и тёмный, но край души.
фонарём на границе империи
плыл рассвет.

властелины сбросили скипетры - драка за власть и хлеб,
но для некоторых лишь вечность - единственный визави.
в душной комнате есть часы (ну, а значит - и враг), поэт
нарушает императив
разжиревшей,
тупой любви.

потолок убегает вверх. пол шатается. за окном -
триллер пасмурной осени,
электрическая заря.
и не выйти из комнаты, спутанной волокном
одиночества и любви -
всё безнадежно,
всё зря.

но поэзия есть откровение в полночь, ночной звонок -
и гудит в висках,
и щемит тоска
(трубку лучше не брать).
ведь поэт - не лезвие бритвы,
не острие - кровосток.
и стекает тонкая струйка времени,
и дрожит рука.

я не вижу начала пути - ведь здесь важен только конец.
достучаться до ржавых небес не выйдет, поэтому и тогда -
я, готовый расстаться, пожалуй, останусь здесь.
в золотых руинах ваших сердец.
сегодня и навсегда.

поэт андрей орловский:
https:/ [bad word] orlovsky_public