Насколько я искренне, стоя у пристани, Вниз смотрю, звёзды сыплются искрами. Н

Насколько я искренне, стоя у пристани,
Вниз смотрю, звёзды сыплются искрами.
Но поднявшись, я оказался на краю.
Море даже вечером движется, 

Я обездвижен,
И лишь на другом берегу, дарит свет мне старая хижина.
Ветер языками лижет, книга в правой руке.
А почему после разговоров на душе только тяжелей?

Я стал врать больше, стал менять почерк,
Стал много думать о себе, отделять от прочих.
Теряю искренность строчек, медленно грязну в тенях,
Просто изменить себе, не просто изменить себя.

Врал маме, крутил в обратную таймер.
Ребята брали камень, пока я читал у камер.
Зал замер, а мне стыдно читать "Засыпай"
Потому-что врал когда читал: "Что перестал врать".

А в чём честность? Если не в моих песнях?
Может в кем-то навязанной звёздной болезней.
Известность - для меня осталась неизвестной,
А подъезды запомнили меня грустным и трезвым,
Где я промокший после ливня сижу один.
Взгляд в никуда, в руке яд - никотин.
Что хотел найти? Что в себе прятал?

Асфальт, пятна, давал себе клятвы,
Что не подвергну риску, то-что мне Свято.
Да забавлялся заурядно, душу заляпав,
Слил тех, кто рядом, спив душевный порядок.

Буквами корявыми заштопал, и в песне спрятал.
Набирая публику, искалечил личность.
Дело не в количестве, когда ты обезличен.
Пришла типичность.

Припев:
Побудь со мной еще, останься насовсем,
Я подарю тебе все свое тепло.
И упадёт звезда и встретим мы рассвет,
С чистого листа.

Я стоял на мосту, в тени своего эго,
Пока сзади мои мечты босиком бегали.
Вдруг нож в спину, я только вот прошлый вынул орган,
И не покалечил, но доверие бросил в могилу.

Мечты не привык таить, слишком верил своим,
Себе повторял: "Молчи", на это хватало причин.
И снова говорил, и засыпали вокруг фонари,
Не замечая забирал себе эмоций больше, чем другим дарил.

Кормя свое Я с ладони, хотел остаться собою, -
Самолюбивый и тщеславный, да внутри безвольный.
И с долей харизмой переполненный эгоизмом.

Почти с этим смерился, чуть не превратив музыку в бизнес.
Взрослея, постоянно стал смотреть назад,
Не понимаю, как я врал людям в глаза.
Кем я в итоге стал, ничего нового вновь не узнав.

И неспроста, до звезд я так и не достал.
Как я успел не повзрослев внутри прогнить?
Возомнив многое о себе, себя забыть.
Не слушая советов, меня губило эго.

Себе остался предан, остался человеком.
Я в 18 понял, что камни летят обратно в спину,
Я извинился перед каждым, кому в ответ я кинул.
Поставил щеку под удар, и гнев сменился на угар.

Я дал добра, и здесь отнюдь не проиграл.
И через путь тернистый, сквозь призмы эгоизма,
Нашел себя и сделал то, к чему давно стремился 
- я изменился.

Непременно на моментах, было достаточно тленно,
Все встало клином, я стал замкнутым и нервным.
Трепал не по делу, нерву в пубертатный период,
Гормоны делают дело, а я сделал из этого вывод.

Я привык во всем винить себя, но в целом понял,
Что всем, кто принес мне боль, лучше ответить любовью.
Они со своей злостью и сводя себя уничтожат,
А я сколько не старайся в их глазах не стану хорошим.

Оправдания меня губят, пора игнорировать кляузы,
Интриги любят реакцию и любят к чему-то обязывать,
Я не кому ничего не должен. 

Мне мешают противоречия.
Люди ко мне не доверчивы, ведь мое мнение изменчиво,
Стараюсь беречь его и не делиться на мелочи,
Но в некоторых столько желчи, что не вмещается в кишечник.

Он в интернете, дома сидя на маминой шее,
с каждым новым комментарием словно становится злее.
Как такие живут среди нормальных людей,
Среди тех, кто каждый день хочет хорошее делать.

Я взял паузу на год, чтоб разобраться в себе самом,
Я был поражен, рассмотрев творчество со всех сторон.
Все мои песни обо дном, сопровождаются унылым флоу,
А отсутствие творческого роста меня затянуло на дно.

Звезда Давида по факту оказалась звездой для обиды,
Сам себ