1.7 Психиатрическая лингвистика

Применение психиатрического метода анализа личности может дать неожиданный лингвистический результат

Так, Р.Якобсон, будучи лингвистом, сделал объектом своего анализа творчество упоминавшегося нами немецкого поэта Гёльдерлина, который в зрелом возрасте страдал шизофренией. Исследователь установил, что стихи, написанные после начала болезни, существенно отличаются от предшествующего творчества этого поэта именно по языку. Якобсон писал: "В тяжело больном поэте нашла себе максимальное проявление утрата способности и воли к диалогической речи, и характернейший признак этой утраты — полное исчезновение "шифтеров", в частности грамматических лиц и времен (показателей 1 и 2 лица — В. Б.). Я убежден, — продолжает Якобсон, — что эта первая рекогносцировка должна положить начало последовательным лингвистическим разысканиям о психопатологической речи и поэзии и что такие сравнительные изыскания, в частности, необходимы для всестороннего понимания языка в роли инструмента взаимной коммуникации и личного познания" (Jackobson, Pomorska 1980, 132).

Тем самым, психиатрический анализ личности автора может стать инструментом, который позволяет дать представление не только об особенностях психического склада и глубинных основах его творчества, но и о языковых особенностях его произведений.

Существенным подспорьем в лингвистических изысканиях в этом направлении могут служить работы по психиатрической лингвистике. В них приводится много свидетельств того, как меняется речь под влиянием того или иного заболевания психической сферы.

Так, в частности, отмечается, что при паранойе человек чаще использует пассивные конструкции для выражения своих представлений и чувств; часто говорит о себе (в английском языке — это конструкции I alone, only me, just me, I work on alone, I did it myself, were it not for me); для его синтаксиса характерно некоторое нарушение связности (freestanding sentences).

При эпилепсии появляется сниженность стиля, вязкость речи, слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами. В состоянии депрессии человек может полностью отказаться от говорения (мутизм), а при маниакальности его речи может быть присущ так называемый словесный понос, он может конструировать бредовые построения, громко говорить и петь. Речь истероида может быть лжива, а шизофреника — абстрактна и псевдонаучна (см. серьезное исследование этой проблемы, Пашковский и др. 1994). В исследованиях языка истероидов (hysterical language) основное внимание уделяется механизмам переноса.