Филолог

Василий Розанов терпел большие муки
от жещин, чей язык, известно, колок,
а также длинен. «В Вас мужского только брюки», -
одна сказала и подумала: «Филолог...»
Уже давно Василий Розанов «в обозе
почил», как говорят интеллигенты.
Но жив филолог! (Господи о Бозе!)
В его защиту наша речь! (аплодисменты)

Допустим, Розанов. Допустим, не атлет он.
Кто интересовался, тот прочел:
Василий Розанов еще в младые лета
литературу физкультуре предпочел.
Так нужно ль сравнивать, пусть даже для науки,
Его с Шварцнеггером - филолог не физрук!
Но факт: мужского он имел не только брюки,
детей обычно делают без брюк.
Из Розанов имел три целых штуки,
но суть не в этом. Розанов имел
счастливый дар (пардон, я вставлю рифму «брюки»)
мужскую силу концентрировать в уме.
По-свойски он вставлял живым и мертвым
Из-за махины гуттенбергского станка.
И за набивкой табака часу в четвертом
давал какому-нибудь классику пинка

Еще застал он роковую осень,
И кровь хотя уже была не горяча,
Он в революции, как в половом вопросе,
От плевел семя без вопросов отличал.
Он был эксцентрик, а в душе герой, но в сумме
Был скромный гениальный человек.
И вот однажды лег в постель и умер,
Отбросив жалостную тень на целый век.

...Да он таков, филологический мужчина.
Подобно шрамам, украшающим мужчин
Иных сортов, украсили морщины
Его чело, порой, без видимых причин.
Да, он таков... Но не от легкого житья!
И говорят, мал золотник, да дорог.
В России чем мужчина, тем филолог.
Сказал не помню кто. Быть может, я.