Моя столица (Snowgoons prod.)

Вот она столица моя.
Город Ка.
Оплот космоса.
Великий наукоград.

Я из города Ка, Траффис Трафф, мирный атом,
По мне плачет знакомый патологоанатом.
В цитадели разврата, в рамках квадрата,
Добела раскаляя строк безумных плату,
Я живу до заката, отрывая рассветы
С уличных объявлений, пропадая где-то.
В моих глазах тонны бреда, тайны завета
От ебаных политиков, до разговора соседа,
Что летит с моей кухни, под напором хуйни,
Мое сознание с детства нарезает дни.
Меня манят огни самолётов и космоса,
Но я знаю, что снова меня лишит голоса,
Какой-нибудь объебос за место в парламенте.
Кому я рассказываю, вы и так знаете.
Только у нас жёстче, примерно раз в тысячу,
И лишь поэтому я тебя словами лечу.

Здравствуй, родная, как дела, моя столица?
Тебе по прежнему не спится? Не спится,
Не сторчатся тебе, быть хотя бы вторым,
В списке увечий, и пусть поможет дым.
Я говорю с тобой честно и так непривычно,
Я знаю с детства тебя, и ты меня на «отлично».
Ведь мы с тобою конченные, у нас нет голоса,
У нас нет прав и свободы, и не будет космоса.

Моя столица, я по тебе скучаю!
Пролетают недели - а я не замечаю,
Ты часть моей Души, моя Россия-матушка!
И если грешен я - то каюсь, батюшка!

Тебя скупают жирные жопы с кошельками,
Те, что без веры и правды остаются шлепками
На тротуарах. Народ в угаре, все в барах,
И им, в общем-то, похуй за такие базары.
Когда идут дожди, я вижу, как город плачет,
Но не будет иначе, всех в мясорубке схуячит,
Даже придурки богаче быть желают теперь,
Я заебался и вышел, закрой за мной эту дверь,
Чтобы раненный зверь не добавил потерь
В числе каменных душ и долбоёбов. Ты верь,
В то, что возможно прожить без своей совести.
Если сломалась она - знаешь куда нести.
Заложи барыге то, за что он даст тебе дозу,
Пусть то хмурого грамм или метаморфозу
Жирных, заебавших рож в зомбоящике,
Твой конец на игле, и не забудь о гашеке.

Здравствуй, родная, как дела, моя столица?
Тебе по прежнему не спится? Не спится,
Не сторчатся тебе, быть хотя бы вторым,
В списке увечий, и пусть поможет дым.
Я говорю с тобой честно и так непривычно,
Я знаю с детства тебя, и ты меня на отлично.
Ведь мы с тобою конченные, у нас нет голоса,
У нас нет прав и свободы, и не будет космоса.

Я хотел бы верить в каждого, ведь люди-братья,
Но вот тошнит меня от вида их, куда девать тех,
Которых образы с нами, но их уже нет?
Я дочитаю куплет, ты скажешь, что это бред.
И ебанный памятник этот, мать его,
Великому красному прошлому - как знать -
Может, станет новым пристанищем совести,
Но пока там ублюдки, я пишу эти повести.