Покояние

О сколько можно суд вершить
Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Отчизна бедная моя,
Как я хочу, чтоб ты восстала
Из пепла, боли и руин,
Чтоб не боялась, не дрожала.
Чтобы величие твоё,
Не показным, лишь, было только.
Кругом измена и обман,
Потери нравов видеть больно.
Кругом измена и обман,
Потери нравов видеть больно.
В круговороте бытия,
Средь неустройства и разлада
За ширмой прячется чума,
Зовёт к себе на пир разврата,
За ширмой прячется чума,
Зовёт к себе на пир разврата,
Когда не будем знать, кто мы,
Своих корней и своих предков,
То пепсикольная страна
Сожрёт нас мигом, без объедков.
Они и так, как злые псы
Со слюной текущею из пасти
Стоят у наших рубежей,
Скулят и лязгают от счастья.
От предвкушения того,
Что ты оплот последний христианства,
И что не будешь никогда
Грозой всемирного пространства.
Однажды мы, предав царя
Должны покаяться пред Богом,
Мы, преступив закон небес
В миг стали изгнанным народом,
Пора покаяться, понять
Мы предавать уже не можем.
Мы все стоим у той черты
Ступив во тьму
Мы в свет не вхожи.
Мы все стоим у той черты
Ступив во тьму
Мы в свет не вхожи.
О сколько можно суд вершить
Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?