Nigun

Нигун (Мелодия)

 «Мелодия» - это выражение чувства без слов. С одной стороны, это более абстрактное выражение чувств, а, с другой стороны, оно более острое и точно направленное.

Если слова и мелодия действуют вместе, тогда есть текст, то есть буквы, соединенные в слова и в предложения, с определенной направленностью, в определенном процессе, который начинается и заканчивается, а сама мелодия, добавляемая к словам, выражает вкусы, существующие в этом обращении. Тогда как в мелодии без слов, человек самой мелодией должен также выразить недостающие в ней слова.

Известно, что в келим различают «таамим, некудот, тагин и отийот». Некудот и отийот (буквы и точки под буквами) мы видим также и на письме. Таамим и тагин (вкусы и коронки над буквами) используются только в особых случаях – это особые дополнения, выражающие внутреннее состояние кли, ощущения человека. Они рассказывают о том, как он строит свое отношение.

Мелодия, накладываясь на слова, во многих случаях изменяет смысл слов. Иногда я могу петь одни и те же слова радостно или грустно, и они приобретут совершенно иной смысл. Мелодия выражает мое отношение к тому, о чем говорят слова. Из существующих «таамим, некудот, тагин и отийот» - «таамим» это качество, больше всего выражающее отношение человека к тому, что он поет.

Поэтому мы видим, что есть множество мелодий без слов, и они не менее распространены, поются уже сотни лет, и живут словно песни. 

Каждая мелодия, как всякое ощущение в нас, построено из двух противоположных качеств – света и кли, тьмы и света, когда-то  пережитой грусти, которая сейчас сменилась радостью, вопроса, который когда-то ощущался как недостаток и боль, а сейчас достиг своего радостного разрешения.

Мелодия не может возникнуть лишь из одного состояния. Мелодия всегда выражает два противоположных состояния, которые уже пришли к какому-то разрешению. И тогда уже можно сказать, что возникает мелодия, есть состояние, включающее в себя два пережитых человеком впечатления и выражающее отношение между ними. 

Если человек находится в такой ситуации, что не ощущает в своей жизни совсем никакого просвета, то он не может петь. Он не может выразить свое состояние мелодией, а остается безмолвным. Если же человек находится в потоках света, без какой-либо тени грусти или темноты, не ощущая келим, в которых прошел всевозможные состояния, он тоже не может создать мелодию. Ведь его сердце переполнено и в таких ситуациях невозможно петь.

Он может запеть, если начнет стремиться к еще более приподнятым состояниям, и текущее состояние уже покажется ему относительно темным, по сравнению с тем, к которому он хочет приблизиться и ощущает его как светлое.

Выражая себя, человек всегда выражает свою встречу с Творцом, отношение между двумя состояниями – тем, где он находится, пребывая в своей природе, в качестве кли, и тем, где он ощущает духовное, чувствуя, как Творец наполняет его, облачается в него, то есть состоянием, в котором есть свет.

Человек выражает мелодией тот процесс, который он проходит, пока не достигает полного наполнения, то есть пока Творец не облачается во все его желания, все ощущения, полностью заполняя всё его кли. Эта мелодия передает все пройденные человеком дороги, все пережитые им состояния. Он должен раскрыть их сейчас и глубоко погрузиться в ощущение своего отрыва от Творца, поиска, выяснений, своей противоположности духовному, когда он не понимал его и не желал, и вообще не находился на правильном пути.

Теперь он должен оживить все эти состояния в то мгновение, когда в конце мелодии выражает то наивысшее и особое состояние, которого он сейчас достигает.

Об этом говорит мелодия, называющаяся «Мордехай Йосеф». Бааль Сулам услышал эту мелодию от своего учителя, Ребе из Пурсова, и привез ее на землю Израиля, в Иерусалим. Много раз в самых особых случаях Рабаш любил слушать эту мелодию, и мы пели ее.