Она ехала на север (Шоссе в никуда)

Она ехала на север в зеленом вагоне
И играла "Миленький ты мой" на губной гармони.
А вокруг давно все уже были "на ты",
И хлестал спирт в раскрытые рты.

В сумерках ты не разглядел ее лица,
Но сразу понял - это начало конца.
Раздали карты - тебе выпали крести.
Она зашла с туза червей - все честь по чести.

Ты хотел отбиться, да нечем крыть.
Хотел напиться - забыть. Как быть?!
А кругом чьи-то лица, лица - со всех сторон!
Ты пел, потом упал и увидел сон:

Она летела прямо в небо на большом самолете
И гуляла от хвоста до носа на автопилоте,
И из иллюминатора кричала кому-то -
Что спорит на пять баксов: прыгнет без парашюта!

Без парашюта, без шута в голове,
Без билетов, без виз, без козырей в рукаве -
Вниз, вниз, вниз... в ушах свист!
Жизнь осталась одна, как эта бездна без дна.

Кто то становится как лёд, кто то считает до ста,
Кто то помнит затяжной полёт последнего листа.
Она была легка и её взяли облака
За пару метров до земли, травы, цветов и песка.

Ты встретил ее снова на шоссе в никуда,
Там, где из неба льет, как из ведра, святая вода.
И если эту воду пить, то все моря поколено!
И если быть, то как - уже не проблема!

Она села в грузовик, она смотрела вдаль
Дождь резал, как нож, небо выло, как сталь
Она вдавила в пол педаль, помолившись так:
"Господи, прости, если что не так!"

Ты стоял как столб и смотрел ей вслед
И старался не думать про ее простой секрет:
Она была чиста, как смерть и свободна, как ветер,
А еще она была лучше всех на свете.

А ты не помнишь каким был, когда ты навсегда ушел
Пел и плакал, когда понял, куда пришел
Не нашел себя в зеркале, когда вошел
Почему же тогда тебе так хорошо?

Не говори же никому, что нет ничего.
Я тоже промолчу - я с тобою заодно!
Ты ехал на север в зеленом вагоне,
Наигрывая что-то на ее губной гармони -

Может быть, мороз-мороз, а может быть, какой-то блюз.
На груди болтался червовый туз.
И если ты кому-то что-то был и должен, то немного -
Вечные свои пять баксов господу-Богу...

***

Он сидел в переходе без гроша и без лица,
И играл свои мелодии на странных бубенцах -
Может, фолк, а может рок фантастических гармоний;
Ты ему подыграла на своей губной гармони.

У него были трефы - ты зашла в червовый туз.
Он как-то странно рассмеялся, и сказал: "Ой, боюсь!
Как зовут тебя, детка?" Ты от ветила - "N",
Отдала свою гармошку и попала в плен.

А в плену - как в войну: только в спину стрела,
Но такая стрела, что орхидеей цвела!
Он был опасен и стрелял умело,
Но ты дрожала от страсти и вниз не смотрела.

Он столнул тебя в пропасть, пожелал пропасть.
И наигравшись в лото, ты увидела, что
Он ел одну траву и был невинен, как смерть!
И ты сбежала на край света, чтобы плакать и петь.

Ты хотела летать! Небо было, как сталь,
Дождь искал в траве бирюзу и хрусталь.
Но дождем пропахли и его глаза,
А блудницам, как известно, в небо нельзя!

Вверх неможно, вверх запрещено!
Осталась усталость и ложь, но
Если вверх нельзя, то всегда можно вниз -
И ты прыгнула в пропасть не на страх, а на жизнь:

Вниз, вниз, вниз - в ушах свист!
Только скорость да ветер, и бумажный лист.
Без шута в голове, без опоры в руках -
Почему же тогда ты так легка?!?

А внизу, если б ждал он тебя хоть немного,
Продалась бы за пять баксов и Черту, и Богу,
Но он не ждал - ты разбилась сто крат,
И рассыпалась червовая колода карт.

Ты села в грузовик, ты посмотрела в окно,
А с небес лилось молоко и вино...
Ты бросила на память на дорогу медяк -
Господи, прости, если что не так!

Кто-то ищет тепла, кто-то хочет огня,
Кто-то пляшет на ноже среди бела дня.
И если жить грозой, то все моря поколено!
Ты построил сарай, я покрасила стены
 Am/