Палач (Владимир Высоцкий)

"Палач" (Владимир Высоцкий) [bad word] /www [bad word] vv/pesni/kogda-ya-ob-stenu.html

 Когда я об стену разбил лицо и члены
 И все, что только было можно, произнес,
 Вдруг сзади тихое шептанье раздалось:
 - Я умоляю вас, пока не трожьте вены.

 При ваших нервах и при вашей худобе
 Не лучше ль чаю? Или огненный напиток?
 Чем учинять членовредительство себе,
 Оставьте что-нибудь нетронутым для пыток. -

    Он сказал мне, - приляг,
    Успокойся, не плачь. -
    Он сказал: - Я не враг,
    Я - твой верный палач.

  Уж не за полночь - за три,
  Давай отдохнем.
  Нам ведь все-таки завтра
  Работать вдвоем.

 Раз дело приняло приятный оборот -
  Чем черт не шутит - может, правда, выпить чаю?
 - Но только, знаете, весь ваш палачий род
 Я, как вы можете представить, презираю.

 Он попросил: - Не трожьте грязное белье.
 Я сам к палачеству пристрастья не питаю.
 Но вы войдите в положение мое -
 Я здесь на службе состою, я здесь пытаю.

    И не людям, прости, -
    Счет веду головам.
    Ваш удел - не ахти,
    Но завидую вам.

 Право, я не шучу,
  Я смотрю делово -
  Говори что хочу,
  Обзывай хоть кого.

 Он был обсыпан белой перхотью, как содой,
 Он говорил, сморкаясь в старое пальто:
 - Приговоренный обладает, как никто,
 Свободой слова, то есть подлинной свободой.

 И я избавился от острой неприязни
 И посочувствовал дурной его судьбе.
 -  Как жизнь? -спросил меня палач. - Да так себе... -
 Спросил бы лучше он: как смерть - за час до казни?..

    - Ах, прощенья прошу, -
    Важно знать палачу,
    Что, когда я вишу,
    Я ногами сучу.

  Да у плахи сперва
  Хорошо б подмели,
  Чтоб моя голова
  Не валялась в пыли.

 Чай закипел, положен сахар по две ложки.
 - Спасибо! - Что вы! Не извольте возражать!
 Вам скрутят ноги, чтоб сученья избежать,
 А грязи нет, - у нас ковровые дорожки.

 -Ах, да неужто ли подобное возможно!-
 От умиленья я всплакнул и лег ничком.
 Он быстро шею мне потрогал осторожно
 И одобрительно почмокал языком.

Он шепнул: Ни гугу!
    Здесь кругом стукачи.
    Чем смогу - помогу,
    Только ты не молчи.

  Стану ноги пилить -
  Можешь ересь болтать,
  Чтобы казнь отдалить,
  Буду дольше пытать.

 Не ночь пред казнью, а души отдохновенье!
 А я уже дождаться утра не могу.
 Когда он станет жечь меня и гнуть в дугу,
 Я крикну весело: - Остановись, мгновенье, -

 Чтоб стоны с воплями остались на губах!
 - Какую музыку, - спросил он, - дать при этом?
 Я, признаюсь, питаю слабость к менуэтам,
 Но есть в коллекции у них и Оффенбах.

    Будет больно - поплачь,
    Если невмоготу, -
    Намекнул мне палач.
    - Хорошо, я учту.

  Подбодрил меня он,
  Правда, сам загрустил -
  Помнят тех, кто казнен,
  А не тех, кто казнил.

 Развлек меня про гильотину анекдотом,
 Назвав ее лишь подражаньем топору
 Он посочувствовал французкому двору
 И не казненным, а убитым гугенотам.

 Жалел о том, что кол в России упразднен,
 Был оживлен и сыпал датами привычно.
 Он знал доподлинно - кто, где и как казнен,
 И горевал о тех, над кем работал лично.

    - Раньше, - он говорил, -
    Я дровишки рубил,
    Я и стриг, я и брил,
    И с ружьишком ходил.

  Тратил пыл в пустоту
  И губил свой талант,
  А на этом посту
  Повернулось на лад.

 Некстати вспомнил дату смерти Пугачева,
 Рубил, должно быть, для наглядности, рукой.
 А в то же время знать не знал, кто он такой, -
 Невелико образованье палачево.

 Парок над чаем тонкой змейкой извивался,
 Он дул на воду, грея руки о стекло.
 Об инквизиции с почтеньем отзывался
 И об опричниках - особенно тепло.

    Мы гоняли чаи,
    Вдруг палач зарыдал -
    Дескать, жертвы мои
    Все идут на скандал.

  - Ах, вы тяжкие дни,
  Палачева стерня