Гибель звонаря.

Гибель звонаря.

Звонил монах в колокола
С вершины древней колокольни.
Верёвки в руки впились больно,
И на дворе метель мела.

А на земле ворчал народ,
Заткнув поглубже плеер в уши.
«Зачем стучишь ты в наши души,
Нам без тебя полно хлопот!»

А нам - попрыгать поплясать.
И голых девочек пощупать.
А нам бы выпить да пожрать,
И лишь бы лишь бы головой поменьше думать.
«Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу! 
Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!»

В колокола монах звонит.
В июльский полдень жаркий знойный.
Не может он сидеть спокойно
Его душа о нас болит.

Кругом, раздевшись до гола 
Идут парады извращенцев.
Как крик загубленных младенцев,
Звенят вовсю колокола.

А нам бы прыгать да плясать.
И голых девочек бы щупать.
А нам бы выпить да пожрать,
И лишь бы лишь бы головой поменьше думать.
«Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!
Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!»

А тем, кто крест свой взять готов
И путь начать тернистый к Свету
Верховный жрец тотчас ответит,
Что чувство меры – дар богов.

А, коль религий пожелал, - 
Нирвана на дом по заказу.
Потом в метро вам пустят газу,
Добро пожаловать в «астрал»!

А в церкви можно поплясать.
И развесёлых проповедников послушать.
Попрыгать можно покричать,
Но лишь бы только головой поменьше думать.
«Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!»
 «Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!»

И вот уже, колокола
Летят на землю с колокольни,
А звонаря толпа довольно 
В наш колизей поволокла.

За то, что во всю мощь звонят, 
А не бубнят под нос формально,
Там из таких же «ненормальных»
Готовят «вискас» для тигрят.

И можно прыгать да плясать.
И голых девочек пощупать.
И можно выпить да пожрать,
Но только лишь бы головой поменьше думать.
«Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!
Хлеба и зрелищ!
Сендвичей и шоу!»